Было время: магазинные полки пусты, а газетные киоски (их хватало) полны сияющим глянцевыми суперобложками семитомником Брежнева «Ленинским курсом». Сам Владимир Ильич нетленно руководил жизненным процессом из Мавзолея, из школьных учебников истории, с постаментов на площадях. Искренне жаль нынешних молодых, не заставших повсеместных плакатов — ласково и хитровато улыбающийся Ленин и надпись под или над портретом: «Верной дорогой идете, товарищи!» Сейчас нас, сиротски брошенных коммунистическими вождями, никто столь широкоохватно не ободрит, приветственно (пусть даже потусторонне) не обнадежит, не вселит уверенность в завтрашнем дне, не удостоверит и не подтвердит правильность выбранного маршрута, не скажет успокоительно о несомненности протоптанного посреди раздрызга извилистого пути. Мозаика судеб хаотично предоставлена самой себе и, лишенная нимба и благословляющего ореола, не преобразуется в целостное гармоничное панно. Однако и прежняя эпоха не была стопроцентно идилличной. Свидетельство — зафиксированные по горячим следам монологи-откровения той оптимистичной эры.
Изобретательность бытия
Мой дед непостижимым образом сбежал из лагеря, причем прихватил документы охранника. Надзирателя. Под фамилией этого упыря скитался, устраивался на работу, под этой фамилией прошел войну и получил высокую награду за мужество и отвагу, под этой фамилией женился, произвел ребенка, то есть моего отца, который рос под чужой фамилией, не зная своей собственной.
Трудно поверить, обман вскрылся, когда дед поехал в санаторий, где его соседом по палате оказался тот самый охранник. Упырь не узнал бы старика, слишком много времени прошло, но администрацию позабавило поселить в одну комнату двух людей с одинаковыми именами и фамилиями. И даже, позже выяснилось, паспортными данными…
Никакому фантазеру не под силу такое сочинить. Если писатель изобразит подобное, его упрекнут в неправдоподобии вымысла. В непрофессионализме и искусственности построения интриги. И будут правы. Дилетанту не по силам состязаться в изобретательности с жизнью! Ох, какие сюжеты она закручивает…
Птички и могилки
Мамина подруга рассказывала:
— Была врачиха, которую моя мама любила и постоянно к ней обращалась, пока могла двигаться. И вот, когда мамы не стало, я приду в поликлинику к ее кабинету, сижу, раскачиваюсь на стуле и плачу. Она выйдет из кабинета и говорит: «Чего рыдаешь? Не рыдай. Ты сделала все, что смогла. Двадцать лет за ней ходила. Последние пять лет она только благодаря тебе жила»…
Похоронила маму, с деньгами трудно, халтурила, перепечатывала по десять копеек страничка, твоя мать ночами не спала, тебе на витамины зарабатывала, а я — своей маме на цветы выколотила, купила четыре кустика роз. Посадила на могилке, на другой день прихожу — выкопали. Я четыре елочки по краям могилы посадила — выкопали. Сижу, плачу. Идет мимо женщина: «Чего с тобой?» Я рассказала. Она мне: «А ты пшенца на могилку посыпь, хлебушка покроши, птички прилетят, поклюют, они высоко летают, все там про тебя расскажут». Так я и стала делать.
Два теленка и дикие утки
В чем заключается работа милиции? Не возбуждать уголовное дело. Кому и зачем надо — возбуждать? Лишняя морока, возня, хлопоты, допросы… Вот и отфутболивают. Я это знал, потому что мой папа инспектировал следственную работу на местах. Приходит человек с заявлением о том, что у него пропали два теленка. Если заявление принять — надо возбуждать уголовное дело. Значит, надо исхитриться и не принять. Начинают заявителя давить. Кем работаешь? Трактористом. Так… Значит, трактористом… Во сколько уходишь на работу? Рано. А приходишь? Поздно… Так… А кто за телятами ухаживает? «Да они целый день сами пасутся». И никто их не кормит? «Да они же в поле пасутся». Пишется заключение: «В связи с плохим уходом за телятами возможен их падеж». Или, если утки пропали, пишут: «По данным свидетелей, в тот день над селом пролетала стая диких уток. К ним и примкнули домашние. Стая проследовала в направлении Кореневского района, поиски предполагается продолжить там…»
Мафия
В кафе произошла драка. Прибежавшие милиционеры засветили в глаз его другу. Друг ударил в ответ. Скрутили, составили протокол. На другой день друг пришел с фингалом в институт, где работал, и сказал: нужна помощь. Пошли в милицию разбираться. Никто там не испугался, спокойно сказали: дело ушло в суд, идите туда. Пошли в суд. Там говорят: ничего не можем, вчера был пленум горкома партии о том, что милиция закрывает уголовные дела. Идите в райком. Пошли в райком. Там говорят: «Что ж сразу к нам не пришли? Проведите собрание в коллективе, вынесите порицание, кому считаете нужным, примите постановление». Вот тогда я и понял, что такое мафия.
Наркотик в носке
Позвонил друг:
— Сына загребли. Ничего предосудительного он не совершал. Пошел за пивом, возвращался, остановил наряд милиции. Потащили в отделение, били. Сломали два ребра. Требовали, чтобы взял на себя хранение наркотиков. Повезли на медицинское освидетельствование. Там написали: в крови алкоголь. А он только пиво пил. Пристегнули к батарее наручниками, вызвали понятых. Подбросили наркотик в носок. Составили акт. Он вернулся домой в слезах. 35-летний мужик в слезах. Я пошел с ним к начальнику отделения. Тот вызвал двоих, которые вели допрос. Они юлили, отпирались. Дали слово дело закрыть. А через месяц вызывают. Те двое, которые вели допрос и били, уволились. А в деле появилось новое заключение: при медицинском освидетельствовании в крови обнаружен морфин. Адвокат стал требовать, чтоб вызвали врачиху, которая якобы обнаружила морфин. А она в декретном отпуске. То есть свидетелей нет. Но есть объявленная кампания по борьбе с наркотиками. Каждый месяц нужно открывать 25 дел. Людей хватают возле аптек. Купил кто-то шприц для болеющей матери или для себя, может, у него диабет, или купил димедрол, а его хватают и подбрасывают наркотик.
Сага о туалетной бумаге
Ну и время было… Ничего не было. Даже туалетной бумаги. Давились в очередях, гонялись за треклятой туалетной бумагой! Счастливчики, которым удавалось купить, ходили, обвесившись рулонами — будто гирляндами. Будто связками гранат. Даже анекдот сочинили: мужчина гордо идет по улице, обвешанный рулонами. Люди спрашивают: «Где достали? Откуда несете?» — «Из химчистки».
Некоторые указывали на неправильность фактической стороны этого анекдота: должен не с рулонами идти, а с ворохом бумаг. Хотя в химчистке могли и почистить, и в рулоны свернуть.
Недавно я обнаружила у себя десять рулонов. В коробке. Гуляла с Витей, он еще был в коляске. И как раз давали в хозяйственном. Взяла десять рулонов. В коляске удобно везти. А когда пришли домой, у Вити поднялась температура. Сунула эту бумагу в какую-то коробку, пихнула на антресоли и забыла. Из головы вон. И продолжали пользоваться «блокнотом агитатора».
Выручал «блокнот агитатора». Очень удобный по формату. Лежал в туалете. Уж не помню, где его вручили-всучили. Скорее всего, на конференции. Толстый, хватало на полгода. Правда, от высокопоставленных гостей приходилось прятать. Когда они приходили, выкладывали папиросную бумагу.
Вот что однажды из-за этого блокнота стряслось. Внезапно нагрянул в гости первый секретарь. И увидел, как используем подаренный на конференции блокнот. Хотя сам наверняка так же использовал. Поскольку формат удобный. Бумага мягкая. Он, секретарь, такой же человек, как все. Но одно дело сам, и другое — подчиненные. У него сразу ухудшилось ко мне отношение. Из-за блокнота. Но выбирать не приходилось. Что лучше — вообще в туалете без бумаги? И газету не положишь: свежая типографская краска пачкается, и правильные передовые статьи.
А со временем стало понятно: нечего трястись перед этими бонзами! Держали народ в страхе и нужде. Ничего не было! Вообще ничего! Даже водки. Стояли за поллитрой в длиннющих очередях. Я лично стояла. У мужа времени не хватало. Приду утром, отмечусь в магазине, и на работу. Поработаю — и снова бегу отмечаться. Все так бегали. Талоны на сигареты не могли отоварить. Когда надо было устроить банкет по случаю повышения по службе, водку не могла раздобыть. Сотрудники говорят: «Не беспокойся, организуем». Повезли в поминальный магазин, где выдавали водку на помин покойников. Перед этим выправили фиктивную справку о смерти — и купили два ящика. Пили за успех поминальную водку! И ведь хорошо пошла.
На похороны мамы цветов не могли достать. Этот хрен, первый секретарь, привез по блату двадцать гвоздик. Двадцать гвоздик! Решали: букетом класть или рассредоточить? Зачем вообще было вступать в эту партию? А не вступать нельзя. Бойцам идеологического фронта хоть какие-то поблажки. Требовалась гражданская, партийная позиция, которую необходимо было демонстрировать.